О трусости.
Скоро Новый год. Мальчишки уже врывают петарды и запускают фейерверки. В Москве наступает озорная и весёлая пора (если не для всех, то для очень многих). Но не для моей собаки…
Увы и ах, но мой пёс панически боится всяческих хлопков, взрывов, раскатов грома и прочей акустической дряни, напоминающей выстрелы. Причём, боялся он этого изначально, ещё щеном. Выяснилось это не сразу, и, в конечном итоге, пришлось смириться. Хотя меня эта ситуация, конечно, напрягала (да, откровенно говоря, напрягает и поныне). «Как же так?! — думал я, — Серьёзная порода (русский чёрный терьер, знаете ли!), мощная и сильная собака, и вдруг, бах — трус!» Самое смешное, что этот «взрыв-пакет» — пожалуй, единственное, чего боится мой пёс. В остальном — ласковая, абсолютно адекватная собака, могущая, в том числе, и защитить, и спасти. Но…
Как всякий «собачник», рано или поздно начинаешь замечать, что любая собака очень похожа на хозяина. Ну, просто очень-очень! Значит, мой пёс похож на меня? Это что же, получается, что я — трус?!!
В конечном итоге, этот неприятный и, строго говоря, очень личный вопрос самому себе вывел меня на сию рассуждалку и на выводы в её конце.
Ковыряние себя, своего прошлого, позволило вспомнить и перепрожить многие неприятные моменты в моей жизни. В подробности вдаваться не буду, но всё же замечу, что никогда трусом себя не считал. Тем не менее, практически в каждой стрессовой ситуации (из тех, что удалось вспомнить) — мне было страшно. Иногда так, что тряслись коленки и стучали зубы. Конечно, были ситуации, когда жалких крох моего мужества не хватало на борьбу с ситуацией, и я либо позорно бежал с поля боя, либо отказывался от битвы, стоя в сторонке и старательно отводя глаза. Однако, количество подобных позорищ оказалось, всё же, невелико — хорошо помню лишь о трёх: все со школьной поры.
Скажу больше — там, где я влезал в драки или разборки (и где, если помните, мне было очень и очень страшно), я, стиснув зубы, заставлял себя это делать насильно. Причём, совершенно не прислушиваясь к тому — нужно ли здесь кому-нибудь моё вмешательство или нет. Мне важен был не результат (восстановление справедливости, например), а процесс — я геройски, как мне тогда казалось, ввязывался в потасовку и кому-то что-то «валял». И даже когда «валяли» мне (и такое случалось нередко), я был горд собой ничуть не меньше.
Потом со мной стали происходить совсем уж анекдотичные вещи. Например, когда меня пытались бить те, кого я же и пытался защищать. Это несколько остудило мой пыл, во-первых, заставило пересмотреть взгляды на универсальность добра, во-вторых, и начать принимать понятие «чужая война», в-третьих. Но я сейчас не об этом.
Перепросмотр давно прожитых событий позволил увидеть одну забавную хитрушку, которую, в героическом порыве, очень сложно заметить. Почти всю свою жизнь я отчаянно пытался быть хорошим. Не взирая ни на что. Вопреки всему. Я лепил из себя мальчиша-кибальчиша. И всё потому, что общество (родители, школа, идеологическая машина СССР, книги и фильмы) ввинчивали в моё сознание, неспешно и неотвратимо, что мальчиш-кибальчиш это хорошо, а мальчиш-плохиш это плохо. (Поймите правильно, я сейчас не о морали и этике. Я сейчас о трусости.)
Научившись преодолевать в себе страх и побеждать в себе труса, я, автоматически, поступал как анти-трус. Вместо ста сорока четырёх способов решения возникшей проблемы, я выбирал один — путь труса, просто с другим знаком. Не свобода и не воля. По-русски это называется «отчаянье». Я отчаянно бросался в драку и гордился этим. Сейчас меня это не устраивает потому, что я уже вижу: это не айки.
Отчаяться = ОТ + ЧА + ЯТЬ + СЯ = отвергать (ОТ) + слышать/чуять (ЧА) + иметь/брать (ЯТЬ) + себе (СЯ) = отвергнуть способность слышать Мир.
Удивительный парадокс. Трусом управляет страх. Но анти-трусом (отчаянным малым) тоже управляет страх. Правда, другой — страх осуждения, позора, стыда. А страх — это одно из агрегатных состояний боли. И, значит, страх заставляет сознание сжиматься. Анти-айки. Не наш путь.
Конечно, способность победить в себе труса — это здорово, и с этим трудно спорить. Хотя бы потому, что это очень и очень непросто. Но это не конец пути, и даже не середина. Может, сейчас самый важный этап в моей жизни — добиться того, чтобы трус перестал управлять мной (не важно — через минус или плюс, через «плохиша» или «кибальчиша»), чтобы ушли отчаянье и боль, чтобы моё сознание снова могло расширяться и творить миры и пространства, чтобы я услышал Сердце!
И маленьким (а на самом деле — очень большим!) помощником на этом пути оказался мой дивный пёс, посланный мне Светлыми Богами, для того чтобы я наконец-то понял эту нехитрую истину! Ведь без его страхов я никогда бы не увидел своих! Так что, моя любимая «челобака» совершенно справедливо заработала свою новогоднюю мозговую косточку!
С наступающим праздником!
Кучерук Игорь /декабрь 2013 года/