Укеми и непрерывность движения

Айкидо опирается на Движение. Движение даёт Жизнь. Пока двигаешься – живёшь. Остановившийся айкидока – мёртвый айкидока.
Эти нехитрые основы очень разумны, а значит должны быть близки и понятны любому будоке, вообще, и любому айкидоке, в частности. Однако этого практически не заметно на татами. Почему-то… Давайте разбираться – как связано (и связано ли) будо и непрерывность движения, и что происходит с будо в айкидо при появлении дискретности.

Начнём с классики. Такуан Сохо в своих знаменитых «Письмах мастера дзэн мастеру фехтования» особое внимание уделял негативному аспекту, так называемой, «остановке ума». Любая попытка удерживания любого образа в сознании чревата. Критике подвергся даже известный и повсеместно используемый в будо метод удержания сознания на сэйко-тандэне (кит.: даньтяне). Такуан Сохо также считал это остановкой ума. А любая остановка ума – это потеря адекватности и текучести, а значит, «анти-айки», если переводить на айкидошный язык.
Совершенно понятно, что рассуждаем мы с Вами сейчас об идеальном способе взаимодействия с действительностью, встретить который в жизни в наше время почти нереально. Но нам нужна Цель! Нам нужно сначала понять – КУДА двигаться, а уже затем – КАК это сделать.
Итак, цель понятна: непрерывность восприятия действительности, текучесть сознания и, вытекающая из этого, пластичность и согласованность телесных движений и действий. Напомню: в идеале!
Теперь – к способам достижения этой цели (ну, или хотя бы – к способам приближения к ней) в реальной жизни.

Львиная доля работы на татами – это отработка кихон-ваза, базы то есть. В школах, где экзамены поставлены на поток, доля оттачивания кихона приближается к 100%.
Что такое кихонная, базовая техника? Это формализованное движение двух партнёров, имеющее начало, одну или несколько ключевых (реперных) точек в середине, и конец в виде броска или удержания.
Если Вы очень хотите освоить айкидо и считаете себя старательным учеником, то будете зашлифовывать эту последовательность до автоматизма. Что при этом происходит с телом? Оно заученно и бездумно (и это, кстати, очень неплохо!) сделает технику на автопилоте, когда во внешней среде вдруг идентифицирует привычную последовательность атакующих действий противника. Противника какого? Ну, судя по отработанным реакциям – айкидоку. Причём, скорее всего, из той же школы. На этом месте совершаем учтивый поклон Айкикаю за его многолетние усилия по унификации технического арсенала современного айкидо. Отныне старательный айкидока способен успешно противостоять практически любому айкидоке же, буде ваши пути пересекутся в тёмной подворотне. Наверно это неплохо, но нам этого мало.

Что будет делать тело старательного айкидоки в момент бития оного, например, каратэкой или, не дай бог, простым и эстетически необразованным уличным хулиганом-гопником? Ответ прост и незатейлив – получать в бубен. Нет, не так. Сначала айкидока будет честно пытаться сделать иккё или котэ-гаэси, а уж затем – получать в бубен. Почему же так безрадостно, спросите Вы? Давайте разбирать.

Атака хорошего уличного бойца есть результат эффективного использования:

1. внешней ситуации (тёмная подворотня);
2. элемента неожиданности;
3. психологической атаки, основанной на знании типичных реакций типичного ботана на нетипичную ситуацию наезда;
4. физической атаки, основанной на знании типичной рефлекторики тела типичного ботана;
5. крайне действенного закрепления в сознании жертвы того немудрёного факта, что она – жертва (что, в свою очередь, значительно упрощает повторное воздействие на неокрепшее сознание ботана в нужном направлении).

{Понимание природы нежелательного явления МОЖЕТ вывести нас на его избежание}

Теперь к работе на татами.
Отрабатывая приёмы, я взаимодействую с одним, или несколькими партнёрами, причём в каждой технике выступаю поочерёдно, то в качестве уке, то в качестве тори (или наге). Разучивая то, или иное движение, я собираю его из кусков. Здесь очень важно, чтобы кусок номер, например, 2 в работе тори был согласован с куском номер 2 в работе уке. Это раз.
Не менее важно, чтобы каждый из партнёров мог бы (хотя бы потенциально) пропеть свою часть арии без фальши и остановок на перекур или перевод дыхания. Это два.
Дальше идёт этап согласования двух единых потоков: условно-атакующего со стороны уке и условно-обороняющего со стороны тори. Это три. Причём, не надо забывать, что задачки тори на этих трёх этапах – тьфу(!), по сравнению с требованиями к уке. А их тоже решать мне.
Далее, собираем к готовой технике омотэ ещё и урашный вариант, где некоторые принципы взаимодействия уке и тори вывернуты наизнанку. А это – ещё одна степень сложности. Это четыре.
Следующим шагом будет согласование того же самого приёмчика (ну, пусть это будет, например, котэ-гаэси) уже с другими партнёрами по татами. Кто-то выше меня, кто-то тяжелее, кто-то сильнее, а кто-то жёстче. Я ищу именно тот способ взаимодействия с КАЖДЫМ из коллег, который позволяет сделать технику котэ-гаэси, с одной стороны, действенной, а с другой стороны – лёгкой и гармоничной. Это пять.
Однако, на этом этапе я по-прежнему дискретен, а значит, затратен, а значит – неэффективен. Как убирать старт-стопный режим отработки техник, имеющих, строго говоря, начало и конец? Вот с этого момента мы вводим требование непрерывного взаимодействия между тори и уке. И самое вкусное здесь – дырки между соседними котэ-гаэси. Именно их и должны заполнить своим намерением как тори (это несложно), так и уке (а вот это – пойдите и попробуйте!). Это шесть.
Гадство, шесть – не наше число! Надо придумать что-нибудь седьмым пунктом. Причём, самым сложным! Ура, есть! С этого шага начинаем вскрывать технику котэ-гаэси изнутри, и именно со стороны уке (см. заголовок статьи). Что хотелось бы в идеале? А хотелось бы видеть несгибаемое и непрерывное намерение уке атаковать тори в любой точке приёма, помноженное на текучесть, пластичность и адекватность телесного движения. Эвона, как сказал! Здесь учиться надо у естественных стихий, самой доступной из которых является вода (см. статейку о воде). Это семь.

Теперь о воронке.
Вы резонно спросите: «А причём здесь воронка?!».
А я не менее резонно отвечу: «Не причём!»
Однако, для меня воронка – простой и понятный образ, позволяющий доходчиво поделиться наработанными хитрушками (если, конечно, они Вам ещё интересны).
Представьте себе ну очень-очень длинную и постоянно сужающуюся воронку, изготовленную из эластичного и упругого материала. Воронка скручена и закручена, вывернута и завёрнута, загнута и разогнута, да ещё и в узлы завязана. Так вот, такая воронка – символ любого технического действия на татами. Уке создаёт атакующий поток, а тори загоняет этот поток в подобную воронку. Теперь – неспешно и подробно.

Достаточно частое явление в додзё – это остановка тори после броска, удержания или болевого приёма, в общем, после всего того, что считается концом техники. Тот же самый ступор случается и с уке. И происходит это, думается, во многом из-за того, что обучение искусству айки строится на освоении базовых техник (кихон-ваза).
Базовые техники, как я уже говорил, в своём рисунке имеют начало, серединки и конец. Для лучшего освоения приёма (не всегда и не для всех, но в большинстве случаев), последний разбивается на куски. Куски разучиваются, закрепляясь в сознании именно как куски, а не цельное движение, а затем склеиваются в нечто, претендующее на звание единого. Однако стыки остаются как в телесном движении (в виде рывков), так и в сознании (в виде остановок; см. Такуана Сохо). Ещё более поганый момент спрятан в том, что под, скажем, котэ-гаэси понимается (и закрепляется в сознании!) именно финальная, бросково-болевая фаза техники.

В результате, старательный айкидока-тори стартует в момент начала телесного движения (строго говоря, не движения, а перемещения) уке, останавливается, либо притормаживает на всех промежуточных станциях и радостно и с чувством выполненного долга выходит на конечной из поезда, шедшего по маршруту «Сёмэн-учи» – «Котэ-гаэси», выгрузив весь свой багаж. Вполне допустимая последовательность действий для стандартного маршрута.
Однако гопник в подворотне не в курсе – на какой поезд у Вас билет. Более того, не в его интересах, чтобы Вы вообще куда-то ехали.
Следовательно, как у тори, так и у уке, в процессе обучения необходимо вырабатывать какую-то другую методу обучения, основанную на каком-то другом взгляде на движение в айкидо.

В подробности и тонкости вдаваться не хочу, но дровишек подброшу (иначе, нафига я так долго и нудно стучал по клавишам?).

Как Вам такая картинка:
Движение – это поток. Атака – это поток, творимый уке и сфокуссированный (обжаленный) им на цель-тори. Аналогия потока – горная река. В неё можно бросить любой плавучий предмет (строго говоря, плавучесть предмета определяется не самим предметом, а плотностью и мощью потока). Без потока нет возможности донести до тори даже самое маленькое полешко.
Тори так же творит свой поток – управляющий (из него-то и состоят стенки воронки). Требования айки заставляют тори учиться пользоваться малым, а значит, его поток должен быть не сильнее, а многажды слабее потока уке. Это важно!
Далее. Оба партнёра выпестовывают понимание, что их потоки нигде не начинаются и нигде не кончаются. Просто наступает точка своевременности, когда один поток вплетается в другой. Это важно!
Повторю сказанное чуть выше. Управляя укешным током силы, тори зажимает его в некое подобие хитро закрученной и постоянно сужающейся воронки.

{Рисунки закрученности разные и их много. Можно создать их классификацию. А можно, не мудрствуя лукаво, воспользоваться старой – из дайторю-айкидзюцу. Рисунок становится узнаваемым и будет называться, например, котэ-гаэси.}

Для уке стенки этой воронки сделаны из материала под названием «Боль». Агрегатные состояния боли очень разные и их в арсенале мастера-будоки очень много: боль телесная, угроза боли, ожидание боли, страхи, стыд, душевные метания, любое негативное чувство и т.д. Но в нашем случае интерес представляют самые доходчивые и простые варианты – телесная боль для третьеклассников и угроза (намерение) применения телесной боли для восьмиклассников. Если уке ошибся и направил атакующий поток не в центр воронки, как того захотел тори, то его ударит стенка воронки, состоящая из его собственной боли. Уке причиняет боль себе сам! Ошибаясь и не чувствуя границы комфортного для себя пространства внутри воронки. Это важно!

Что такое завершение техники, если продолжать использовать аналогию с воронкой? Если тори – будока, а не танцор, то его задачей является не убийство уке, как творца атаки (ибо это уже не айки), а связывание укешного тока силы и замыкание его на себя же. Это замыкание называется осаэ-ваза, когда любая попытка вырваться из клубка приносит боль.
Степени свободы уке в начале взаимодействия с тори – максимальны. Пространства для дальнейшего атакующего движения – много. Воронка ещё широкая. В каждой промежуточной точке приёма тори старается отобрать у уке максимум степеней свободы, то есть сильно сузить диаметр воронки. Будока будет стараться сделать это за один такт: коротко и действенно. В айкидошном же кихоне количество тактов сужения укешного пространства строго запротоколировано и для конкретной техники – постоянно. При прохождении каждой ключевой точки приёма, боль настигает уке потому, что диаметр воронки уже настолько мал, что текучести уке просто не хватает, чтобы направлять атаку дальше, и несчастного айкидоку втирает в болевые стенки воронки.
В додзё уке на этом этапе делает либо стекание, либо страховку, переводя свою атаку на другой уровень (пример горной реки, из открытого русла втекающей в карстовую пещеру). Но движение уке не кончилось! Просто воронка сузилась. Это важно!
И только тогда, когда прыгать уже некуда или нечем, уке стучит рукой по татами, признавая, что его вывели на предел его текучести. Осаэ, здравствуй!
Осаэ-ваза – фаза, когда внешних степеней у уке уже не осталось (о внутренних – разговор особый). То бишь, когда уке выгружается из поезда «Сёмэн-учи» – «Котэ-гаэси», он просто признаёт, что ехать дальше не может, ибо недостаточно текуч телесно. А значит, недостаточно чист сознанием (Душой).

Короче, надо делать мисоги, господа!

Кучерук Игорь /июнь 2012 года/